Что смотрим на YouTube

Отчет о юбилейном концерте "Машины Времени" в Нью-Йорке 1 мая 1999 г.
(Hunter Assembly Hall, 7:30 PM)
    Ожидание праздника - это уже почти праздник... Так что, момента, когда Они, наконец, появятся на Американской земле мы ждали с нетерпением, чтобы, наконец, самостоятельно убедиться, что же за юбилейная программа такая приготовлена.

    Что касается непосредственно земли, то начали они с Бостона, а Нью-Йорк оказался в середине, и сегодня, когда я пишу все это, "Машина" уже отдыхает в Чикаго перед вечерним концертом.

    А было все приблизительно так. Мы договорились встретиться с Дедом Пихто у входа в зал, в 7 часов. Собственно, не только с ним, но и с остальными нашими посетителями странички, кто был в курсе (забегая вперед, с прискорбием сообщу, что из них так никого мы и не встретили). И поэтому я уверенным шагом направлялась ко входу, попутно разглядывая публику , но... Недолго пришлось мне стрелять глазами по сторонам. Потому что первый, кого я заметила, был Андрей Макаревич.

   Прямо у входа,  немного справа от лестницы, на улице, стоял он в своей черной концертной одежде, в сопровождении некой дамы (комментарии опускаю), народом вовсе не атакуемый, не смотря на то, что толпа вокруг гуляла приличная. Я же, когда хожу на концерты "МВ" скромность оставляю дома, потому, не раздумывая, подошла к этой паре и поздоровалась. С дамой мне говорить было практически не о чем, поэтому я полностью переключилась на беседу с Самим.

   Увидев в моих руках пакет весьма солидных размеров, Андрей поинтересовался, что там. В ответ я только приоткрыла краешек и сказала, что со временем он все узнает. Заглянув внутрь, он отпрянул с театрально вытаращенными глазами и безнадежно покачал головой -  в пакете все блестело и искрилось.

   Обмениваясь фразами по поводу того, что у меня могут быть проблемы с секьюрити, и еще о том- о сем, я услышала возглас своей дочери (которая, кстати, впервые была на концерте "МВ"): "Это, кажется, Кутиков!" Обернувшись, я убедилась, что она права и решила поговорить и с Сашей тоже. Он, почему-то, отнесся ко мне очень радушно, и мы с ним познакомились (еще раз!), теперь уже официально, поговорили об общих знакомых и, конечно же, о работе наших сайтов. На критику о том, что их, официальный, сто лет не обновлялся, он отреагировал с пониманием, и сказал, что это все от нехватки времени, что они в разъездах, и заниматься сайтом он пока не успевает. Однако, пообещал, что какие-то обновления грядут. Я не смогла умолчать и насчет ошибок в текстах, укорив, что не к лицу официальному сайту распространять лжеинформацию, на что Кутиков, очаровательно улыбаясь, сказал, что такого не может быть и пообещал проконтролировать. Тут я вспомнила, что прихватила с собой распечатку наших "Ослышек" , и сказала, что сейчас покажу наглядно, что я имею в виду. Порывшись в сумке, с досадой поняла, что забыла листок в машине, и направилась за ним.

    Когда я вернулась, Кутикова уже не было, но Макаревич стоял на прежнем месте. "Ну что ж, - подумала я, - и Андрею не повредит ознакомиться" и с вопросом "Хочешь посмеяться?" отдала листок ему. Он с интересом принялся читать, а я, с неменьшим интересом, следить за его физиономией. Это было любопытно, видеть как у него то брови поднимаются в недоумении, то улыбка появляется, а в одном месте он даже расхохотался. После такой реакции, дама тоже заинтересовалась и забрала листок себе. И тут вернулся Кутиков. Мы с ним опять продолжили приятную беседу, правда, "Ослышек" ему увидеть так  и не удалось, но он мне поверил на слово.

   Во время беседы, подошла какая-то женщина и попросила у Кутикова автограф, тут меня озарило: сколько лет знаю и встречаюсь с Ними, сколько шансов было, а автографов не просила никогда! И говорю: "Да, а что же я-то теряюсь! Напиши и мне!" Это было, конечно, смешно, но тем не менее, я заполучила прекрасно выполненный, неторопливый автограф Саши, который, надеюсь, помещу на нашей страничке вскоре.

   Честно говоря, там на улице, на лестнице, тусовалась вся "Машина": несколько раз прошел мимо нас Маргулис, но по причине того, что с ним я практически никак не знакома, поговорить нам было не о чем...

   А Дед Пихто все не шел... И тогда мне пришлось идти в зал, т.к. до концерта оставалось несколько минут. Там-то мы и обнаружили друг друга. Его место было во втором ряду партера, практически под ногами у музыкантов,  две пленки он отщелкал с этого недалекого расстояния (фото в процессе обработки, при удачном исходе вы сможете их увидеть), а "я - в восьмом ряду" у прохода. Зачем такие подробности? Просто у нас с Дедом образовались две противоположные точки зрения на этот концерт, так вот, я думаю, может и места сыграли какую-то роль?

   Русская публика - и в Африке остается русской публикой. Концерт и так начался позже минут на 20, а хождения по залу и выяснения, кто где сидит, пришел ли Яша или Наташа, просьбы передвинуться, протискивания опоздавших и прочие раздражающие факторы, тянулись вплоть до третьей или четвертой песни. (Дед этого не замечал со своей позиции, а вот я ...)

   Так вот, наконец, о самом концерте. Начался он с погасшего света и зазвучавшей "фанерки", которая длилась совсем недолго - пока они выходили на сцену, и которая плавно перешла в живую музыку и исчезла,  чтобы больше уже не появляться.  Зазвучала песня "Люди в лодках". Во время нее я обратила внимание на "сценические костюмы": Андрей и Саша Кутиков были одеты в одинаковое черное - штаны и подобие рубашки ( у нас типа таких носят католические священники, но это не критики ради я написала, ни за что в жизни!, а чтобы создать представление), Женя выглядел просто, равно как и Валера - оба в футболках, только Женя в бежевой с какими-то узорами, а Валера - в светлой с буквами. Отдельно остановимся на облачении Петра, т.к. даже в зале я слышала одобрительный шепот в его адрес: "Ну вот, хоть один раз оделся, как человек!" "Как человек" - представляло собой сочетание черных брюк и темно-малиновой майки. И еще, Петя визуально выглядел значительно похудевшим.

    Затем, Андрей вежливо поздоровался, объяснил, по какому поводу мы тут, собственно, собрались и сказал, что сегодня прозвучат песни старые; очень старые; старые, но не очень, а так же, совсем новые и новые, но не очень. После чего, не теряя особенно времени, они спели "Годы летят стрелою..." и "Я сюда еще вернусь".

   После этого Андрей поменял гитару (вообще, во время концерта он делал это практически регулярно, так что я даже не буду указывать, когда) и поведал нам, что сейчас будет несколько песенок из альбома, который называется "Картонные Крылья Любви". И ведь правда не обманул! Зазвучали "Снова весна" (во время этой песни Петр с бубном деловито подыгрывал Маргулису - по причине микрофона, укрепленного у головы, он мог петь где ему заблагорассудится), "Спускаясь к великой реке", "Я дам тебе знать" ( а во время этой песни Петя на минуту выскочил в и застыл в позе).

   Потом последовали технические замечания Макаревича по поводу освещения, и, без преувеличения, справедливые - мне самой показалось, что свет какой-то "скучный" и "не совсем по теме". Словами Макара это прозвучало так: "Что-то у нас сегодня с иллюминацией творится! То совсем темно, то потолок горит... Может, мы придем к разумной середине?" В ходе концерта, к разумной середине, наконец, пришли, но я уже этого не заметила...

   А дальше Андрей сказал, что хочет показать совсем новые песни из совсем нового альбома, который выйдет в сентябре, и исполнил две: "Дай мне руку" и "В эпоху большой нелюбви" . Аплодисменты были долгими и искренними, на что Андрей, тоже очень искренне, сказал: " Спасибо большое! Когда таким вот образом принимают совсем незнакомые песни, это для нас самый лучший подарок."

   Потом последовал кусочек из "Отрываясь", представленный песнями "Однажды мир прогнется под нас", "Проводница", "Он был старше ее" (после этой песни я подарила свою традиционную розу, которая чуть ли не стала единственным "букетом" за весь концерт, правда, потом, в конце кто-то еще принес цветы), "Он играет на похоронах и танцах", а затем Андрей важно объявил: "По случаю Дня Международной солидарности трудящихся - композитор Петр Подгородецкий, "Старая песня о главном".

   Петр гордо встал в соответствующую позу, выслушал полагающуюся долю аплодисментов и продефилировал к инструменту. Спел он опять со всеми его "прибамбасиками" и "увеселюшками"; как всегда, на ура прошла строчка о спящем в еврейских руках черном малыше, потом Петя еще вставил строчку "славных Нью-Йоркских друзей", а вообще, народ во многих местах хихикал, у меня даже закралось подозрение: а не впервые ли они эту песню слышат? По окончании, композитор и исполнитель был награжден горячейшими аплодисментами, он долго раскланивался, а в конце протянул руку в сторону выстроившихся в ряд остальных музыкантов и небрежно бросил: "Ансамбль!"

   Потом все музыканты, исключая Подгородецкого, покинули сцену, и народ зашевелился, послышались даже обрывки "перерыв", "буфет", но, естественно, никакого перерыва не было, потому что и не могло быть. А Петя, по-хозяйски расхаживая по сцене, вел монолог: "Что вы волнуетесь? Я же остался... Вообще, я заметил парадокс - чем противнее голос, тем больше успех. Я-таки вам спою. Один. Без ансамбля... (зал захохотал, узнав намек) С вами, я надеюсь... Но я понял, что зря я надеюсь. А песня простая, с нью-йоркским названием "Фрейлекс". Там делать ничего не надо, только говорить "ой-ой" и похлопать. Можно уже сейчас начинать..."  Зал же, на мой взгляд, однако, не очень активно откликнулся на это разрешение. Но потом отдельные люди все-таки, присоединились. И песню дружно допели до конца. Потом долго хлопали.

   Петя вытерся полотенцем, раскланялся и ушел за кулисы, откуда в то время были внесены три высокие табуретки и на двух из них разместились с гитарами Макаревич и Маргулис. В притихшем зале кто-то свистнул. Маргулис поднял голову и пригрозил: "Я тебе посвищу!" Свист повторился, но на дурака уже не обратили внимания. Зазвучала песня "Все, старик, хорош, пора завязывать", а потом к сидящим присоединился Кутиков и были исполнены "Флаг над замком" и "Солнечный остров" - с удивительным, незнакомым эхом, приятным, но не таким, как в старом исполнении.

   "Продолжим качаться на сладких волнах ностальгии!", - бархатным тоном радио-ведущего произнес Макаревич, и Маргулис запел "Шанхай-Блюз", призывая зал присоединяться в местах, где слово "Шанхай".

   Ну уж, естественно, что грянули и "Марионетки" - без них никак! Во время этой песни все повеселились от души: зал был счастлив услышать родное, а музыканты, вероятно, вспомнили молодость и расшалились. Например, все тот же неутомимый Петр после проигрыша и преред куплетом "Ах, до чего ж порой обидно...", отвел руку Маргулиса от струн и провел по ним бубном. Звук был необычным.

   А следом за этой, были песни "Картонные крылья любви" и "Этот вечный блюз", кстати, во время "Блюза", Маргулис, Макаревич и Кутиков выстроились в строгий ряд и играли весьма художественным образом: картинно и синхронно перекидывая руки во время смены аккордов. Кстати, выглядело очень интригующе...

   После коротенькой паузы снова вперед выступил Петр, подошел к самому краю сцены и стал призывно кричать здравицу "Машине", призывая зал присоединиться. Уговаривать не пришлось, слово "Машина", кричали все. А Петя же плавно и бесповоротно перевел сие действо в песню "Когда я был большим", находясь, как я уже говорила, на краю сцены. Я не знаю, почему - то ли так совпало, то ли на самом деле, взглянув на Деда Пихто, Петр почему-то перепутал в одном куплете слова, но не растерялся, да и все остальные тоже сделали вид, что ничего не произошло. А следующей была "Мой друг лучше всех играет блюз".

   Последней частью концерта была ударная артиллерия из старых и общелюбимых песен. "Костер", например, завершился тем, что я в полном объеме выполнила свое обещание и принесла на сцену подарки. Не даром я потратила неделю на их упаковку - без ложной скромности, они выглядели эффектно! Правда, в этот момент на сцене произошла небольшая заминка. Дело в том, что у меня в руках была большая коробка и маленькая коробочка для Андрея Макаревича, а остальные 4 подарка я поручила преподнести моей 7-летней дочке. И вот, пока я тепло расцеловывалась с Самим, я услышала оживление в зале и обернулась. Моя красавица, по местной школьной привычке, уселась без комплексов на пол сцены и неспеша, обстоятельно стала изучать надписи на открытках. Я не ожидала такого поворота, и вопросительно посмотрела на "Машину Времени". Маргулис, из сочувствия, видимо, предложил оставить, все, как есть, но Макар сказал: "Да уж нет, тут, видишь, всем поименно", Петя Подгородецкий поинтересовался: "А там что,  случайно не бомба?", а Саша Кутиков сказав моей дочке:"Спасибо, солнышко!", просто благодарно распростер свои объятия и мы с ним тоже расцеловались, как добрые знакомые. Не знаю, но кажется, зал был не против такой паузы...

   Так я отвлеклась. После "Костра" был "Разговор в поезде", а когда Макар уточнил: "Вы не устали?" и зрители хором прокричали: "Нет!!!", а потом переспросил: "Точно?" и услышал подтверждение, а потом задал вопрос "Мы вместе петь будем?" и в ответ услышал мощное "Да!", бодро призвав: "Тогда - вперед!" , заиграл "За тех, кто в море".
   На этот момент я заметила, что зритель проснулся окончательно. Особенно оживился левый угол - его заполнили движущиеся люди,и, вероятно, решив, что это место более подходит, из других концов зала туда стали сбегаться желающие попрыгать и попеть. Тем не менее, людям из правого угла идти было далеко, и тогда, самые сообразительные (их оказалось пока 4 человека), решили использовать и свой угол тоже.

   Объявив "Старинная песенка из жизни животных! Она называется "Синяя птица", Андрей Макаревич пробудил еще одну волну оживления, и уже правый угол зала стал таким же многолюдным, как и левый. Народ, кажется, понял, куда пришел. Во время "Птицы", после призывного выкрика Пети "ламбада!", Макар испонил некоторое количество весьма напоминающих этот танец движений. А потом было объявлено: "Следующая песенка носит название "Скачки"! По-моему, сколько я помню, "Скачки" на протяжении всего своего существования иначе никогда и не объявлялись.

    В один из моментов на край сцены вышли трое: Маргулис, Макаревич и Подгородецкий, и выстроившись параллельно,  принялись ритмично потрясать гитарами, что касается Петра, то он с большим успехом заменил остутствующий инструмент полотенцем.

    Теперь уже все проходы были заняты прыгающими и хлопающими людьми, я решила пробраться к Деду Пихто, и, протискиваясь сквозь толпу, услышала, что музыкантов представляют поименно. Каждое имя, не мне вам говорить, каким шквалом апплодисментов награждалось! А потом Андрей провозгласил: " Культовая песня! - "Поворот". И он, родимый, грянул.

    Веселье достигло апогея, вот сейчас бы этому народу (подумалось мне) еще часок концерта... Увы. Они вышли, раскланялись, поблагодарили всех, и, под крики: "Свечу!!!" удалились за кулисы, откуда, впрочем, через минуту вернулись к не собиравшемуся уходить залу.

    Конечно же, были традиционные спички-огоньки, а я принесла по такому случаю большую такую свечку сантиметров 30 в высоту и 10 в ширину, зажгла, дала в руки своей дочуле, водрузила ее на плечи Деду Пихто (который сам по себе роста приличного!) и какое-то время мы все так стояли и пели "Свечу", а когда зазвучали последние аккорды, все это сооружение направилось к сцене и Макарушка взял свечу из рук молодого поколения, и это было очень трогательно и символично. Вот так он и стоял с зажженой свечой, утопая в шквале апплодисментов, а потом пообещал не останавливаться на достигнутом и непременно навестить нас еще. Они поклонились еще раз и ушли. На сей раз, окончательно. На сцене осталась зажженая свеча.

   На этом можно было бы и закончить. В принципе, это и было окончание концерта. Но мне хочется еще добавить, что у служебного входа мы снова встретили всех "машинистов". Основная масса народа наивно поджидала своих героев у выхода, поэтому, здесь были только единицы - Петя обнимался с каким-то парнем, похлопывая его по плечу говорил: "Мы же с ним учились вместе, а?" Потом неторопясь спросил, нет ли у кого сигаретки, на что Дед Пихто, вздохнув, сказал мне: "Первый раз в жизни пожалел, что не курю"...

   Они были уставшие, в воздухе какое-то умиротворение разливалось, никто никуда не спешил. Валера Ефремов молча стоял в ожидании транспорта. Дама Макаревича удивлялась: "Я не ожидала! Я даже прослезилась. В Москве-то уже все пресытились. А тут - как принимали!"  Многие с ней согласились. Какой-то самовуверенный мужчина (похоже, из их администрации) рассказал Маргулису анекдот на эту тему. Честно говоря, у меня сложилось мнение немножко другое. Но это, как я поняла, просто от недостаточно активных поздравлений со стороны зрителей. На самом деле, оглядываясь назад, вижу, что все было на хорошем уровне. И Дед Пихто разделил эту точку зрения, сказав мне, что было немного лучше, чем в Израиле.

   Я же решила воспользоваться случаем, коль скоро автограф Кутикова сегодня я почему-то попросила, и, раз уж у меня так случилось на тридцатом году существования "Машины", собрать все автографы -  принялась за сбор, для странички. Так что, они у меня есть и вы их скоро увидите. Когда я подошла к Петру,  вопрос об автографе я поставила несколько неточно, я спросила: "Петя, ты не занят?", на что он, глядя в лист, на котором оставлял свою подпись, информативно заметил: "Мы уезжаем из гостиницы завтра в 8-30, а до этого времени - пожалуйста, свободен!" Веселый человек Петр.

   А Андрей... Он успел заглянуть в подарок, поскольку спросил: "Как ты догадалась?" Для меня это было лучше, чем "спасибо"...

   Все стали медленно расходиться. Мы с Дедом Пихто неспешно шли по вечерней улице, а за нами какое-то время так же шли трое, с Макаревичем в центре. Такое, увы, не каждый день случается на улицах Нью-Йорка. Чем не праздник?...

Ваша Red Rose.